Юрий Никулин и Михаил Шуйдин посвятили цирку не один десяток лет. Добрых клоунов полюбили тысячи советских зрителей. Но при желании два талантливых артиста могли рассказать и совсем другие, куда менее весёлые истории…
Клоун-артиллерист
Юрия Никулина призвали ещё до войны. Но не обманывайтесь его лихим видом на известной довоенной фотографии.
Бойцам ленинградского военного округа крайне быстро стало не до смеха.В своей книге воспоминаний «Почти серьёзно» Юрий Никулин рассказывал о событиях тех лет без надрыва и истерики, которыми сегодня так часто злоупотребляют недобросовестные писатели.
Он без прикрас описывал и голодные смерти, и неудачную попытку хоть как-то разжиться куревом, и выдачу пищи, которой было ничтожно мало — еда, выделенная на зенитную батарею, целиком умещалась на одних детских саночках.
В 1943 году, выйдя из госпиталя после воспаления лёгких и контузии, Никулин попал в 72-й отдельный зенитный дивизион.
Боевые задачи зенитчиков в основном сводились к тому, чтобы свои задачи толком не мог выполнить враг. Журнал боевых действий 72-го зенитного дивизиона больше похож на хозяйственный документ, чем на героическую сагу.
Однако отличиться всё-таки сумел и артиллерист Никулин. Контратаки противника даже в конце войны оставались серьёзной угрозой. Летом 1944-го после одного из таких вражеских наступлений Юрия Никулина наградили медалью «За отвагу».
Немцы стремительно атаковали, а будущий артист, находясь буквально в самом пекле на передовой, направлял удары зенитной батареи. Перенос огня по нескольким десяткам целей под непрерывную корректировку с поля оказался настолько эффективным, что противник бежал врассыпную.
Победу старший сержант Никулин встретил в Прибалтике.
Клоун-танкист
Михаил Шуйдин встретил военные годы слесарем. Но уже через год он обучался в танковом училище, из которого вышел лейтенантом.
Летом 1943 года его 35-я гвардейская танковая бригада под командованием Ази Асланова участвовала в боях Белгородско-Харьковской операции.
Обычно журналы боевых действий танкистов этого периода выглядят примерно одинаково. Бронетехника изнашивается и гибнет за считанные дни или недели сражений. Боевые машины, оставшиеся на ходу, поступают на вооружение более боеспособных частей, а остатки танкового отряда отправляют в тыл на пополнение и переукомплектование.
Танки теряли в каждом бою, и теряли помногу. Но Шуйдину повезло — и он, и его боевая машина остались целы.
В конце августа 1943 года в одном из боёв защитник уничтожил несколько противотанковых орудий, пулемётных гнёзд, а также шестиствольный миномёт, два грузовика и около 20 солдат противника.
Это сражение принесло ему орден Красной Звезды.
В следующих боях танковая бригада понесла серьёзные потери, а сам Шуйдин получил ранение.
Весной 1944 года укомплектованная новенькой ленд-лизовской техникой — «шерманами» и«валлентайнами» — бригада отправилась в пекло операции «Багратион». Только что вышедший из госпиталя защитник был в числе танкистов, которые ударили по врагу на севере Минской области и форсировали Березину.
23 июня 1944 года будущий артист получил звание старшего лейтенанта.
С июня по конец августа 1944 Михаил Шуйдин участвовал в уличных боях за Вилейку, Сморгонь и Вильно. На его боевом счету — изрядная свалка горелой немецкой техники и целое кладбище вражеской пехоты. В представлении к званию Героя Советского Союза значится почти десяток танков и самоходок и не один десяток солдат.
К сожалению, звезду Героя Шуйдину так и не дали. Командование заменило награду на орден Красного Знамени.
Его военная карьера завершилась самым обычным для танкиста образом — боевую машину Шуйдина подбили, а сам он получил страшные ожоги. Только своевременная эвакуация в госпиталь и полгода серьёзной работы врачей помогли защитнику избежать инвалидности.
Раны были очень тяжёлыми — первые месяцы гражданской жизни Михаил Шуйдин учился заново пользоваться руками. Однако офицер сумел не только восстановиться от ран, но и исполнить свою довоенную мечту — стать цирковым артистом.
Обе будущих звезды манежа закончили свой боевой путь в Прибалтике. А мирная карьера вознесла их на Олимп советского цирка. Кто знает, оказалась бы столь успешной тридцатилетняя история дуэта, не получи Никулин и Шуйдин такой тяжёлый военный опыт.